Филатовский институт. Одесса, 1963 г.
На отделение пришла почта. Передаю полученную телеграмму старичку-грузину. Он плохо говорит по-русски.
— Милинашвили! Вам телеграмма из Тбилиси. Прочитать?
— Да.
Читаю: — “Вызываетесь для телефонного разговора Тбилиси, 17.00, 27 ноября, номер заказа 349” . Поняли?
— Нэт!
— Закарзян! Идите сюда! Милинашвили телеграмма. Надо перевести. Грузинский знаете?
— Канэшна, знаем! Читай тэлеграм!
Читаю.
Закарзян: — Сэйчас пиривидом!
Орет в ухо Милинашвили, хотя тот слышит хорошо:
— Милинашвили! Тэбэ тэлеграм пришел. Панымаэш? Тэбэ син Тыбылыси вызывает! Заказ тэбэ пришел! Хадыт тэлэфон нада. Панымаеш?
Милинашвили: — Нэт.
— Нэ панымаеш? У тэбэ башка ест? Пачиму нэ панымаеш? Еще адын раз гаварит буду! Тэбэ заказ Тыбылыси вызываит. Син у тэбэ ест?
Милинашвили: — Нэт.
Закарзян: — Как нэт, как нэт? Гаварыл три син ест, а тэпэр нэт?
Милинашвили: — Да.
Закарзян: — Тэпер да? Уже син радыл? Тэбэ тэлефон хадыт нада, син гаварыт будэш. Завтра гаварит будэш.
Я вмешиваюсь: — Сегодня. В пять часов.
Закарзян: — Сыводня. Пять часов. Панымаеш?
Милинашвили: — Да.
Закарзян: — Я гаварыл — пиривидом!