Письмо четвертое

Здравствуйте, дорогие мои родственники!

Поздравляю вас всех с Новым Годом, особенно Таню, победившую коклюш в городе имени меня!

Кстати, я вам теперь не просто Бежик, так как наконец-то полностью определилось мое ФИО. Та самая докторша, которая мне клизму ставила и хозяина расстраивала, сказала, что мне нужно операцию делать: лишние пальцы на задних лапах отстричь. Хозяйки собираются меня в ветлечебницу везти, а Лев за меня выступает.

– Зачем, – говорит, – Бежику лапы стричь? Вам только дай волю, сначала лапы отстрижете, потом еще что-нибудь, а как нам потом на народной артистке жениться?

Так вот, для операции нужно точно знать мое имя, фамилию и отчество. А с отчеством у меня запятая вышла, поскольку мой родной батя скрылся от алиментов, не оставив своего ФИО, и выходит, что у меня отца нет, зато есть два отчима: Михаил и Лев.

Я, конечно, хотел Льва себе в отчимы, поскольку у меня масть, как у льва, голос, как у льва, ну и все остальное, но знакомые собаки отсоветовали.

– Пиши, – говорят, – Михаил, и не промахнешься. Особенно если тебе потом за границу ехать или диссертацию писать. Михаил Федорович был русский царь, Михаил Иванович – всесоюзный староста, обратно же общество было такое полезное, Союз Михаила Архангела. Все наши, кондовые. А со львами одна маята. То ли они из Африки, то ли с Ближнего Востока, пес их разберет…

И стал я тогда Бежик Михалыч Молоствов-Разумовский. Был же когда-то Суворов Рымникский, Семенов Тянь-Шанский, Корчагина-Александровская, а я что – рыжий? Я бежевый!

Жизнь у нас течет помаленьку. Я навожу в доме порядок.

Раньше полы в доме мыли в кои веки раз, теперь – каждый день, и не раз. Тапочки (те, которые остались), носки, чулки – всё подняли на второй этаж. Книжки, тетрадки, которые на полу, завернули все в полиэтилен и в разные шкафы запихали. Но я их все равно достаю и утаскиваю под диван, а хозяева за мной бегают и отнимают. Собственники – ужас!

На днях я у Лены записную книжку из рук выхватил и подрал на кухню. По дороге жую, листики раздираю. Ох, она и раскудахталась! Кричит:

– Маша! Держи его, хватай, лови, окружай!

Пока они меня окружали, я пару листиков сгрыз. А Лев на кухне стоит, меня не ловит, не окружает, а так это научно высказывается:

– Основы воспитания собаки зиждятся на учении академика Павлова об условных и безусловных рефлексах. Вот я Бежика ловить не буду, а он сам мне книжку отдаст.

Я думаю: как же! Держи карман шире! Так я тебе и отдал! Сначала поймай меня!

А он – можете себе представить? – вдруг протягивает мне полкотлетины! Ну я, конечно, книжку эту дурацкую бросил к чертям собачьим. На кой мне это барахло! Котлетину схватил, а хозяин – цоп книжку и Лене с победным видом отдает, и такой он гордый, и такой довольный, и на морде лица у него написано: вот какой я умный – самого Бежика перехитрил, а вы, дурехи, не дотумкали!

Лена книжку свою драную схватила, к животу прижала, и все тут остались довольны: хозяин за науку, хозяйка за собственность, я за рефлексы, а кто умнее всех в этой истории оказался – догадайтесь сами.

Мы хоть академиев не кончали, на философских факультетах не учились, но кое-что я тут усек, и теперь, если уж что утащу, то за так не отдам, а только в обмен. Например, за носок – полпряника, за чулок – сыра кусочек, за варежку – печеньину, а бумажки всякие, тетрадки, книжечки (я сразу заметил: хозяева чокнутые) идут по самой высокой цене – только за мясо! Так я у них вырабатываю условные рефлексы. Книжку обратно хочешь – мясо давай.

Хозяин про меня последнее время всякие пасквили сочиняет. Например: «Бежик-Бежик, ты нахал, ты вчера хвостом махал». Сочинил и возрадовался. Это, – говорит, – мое лучшее произведение. Правдивое по сути и изящное по форме…

Я заметил, что двуногие вообще завистники. Если у них чего нет, то завидуют страшно. Подумаешь, стишки писать каждый может. А ты хвостом помаши! Не можешь? Вот то-то! Шекспир фигов!

Лена тоже изгаляется. Сочинила: «Бежик-Бежик, ты могуч, ты наделал много куч». И тоже ведь от зависти.

Но я ей отомстил. Откусил застежку от лифчика. Хотел сменять на что-нибудь дельное, да нечаянно проглотил.

Она и взвилась:

– Ох, беда! Что делать? Как быть?

Лев ее утешает:

– Ты не горюй. Может быть, через день-два Бежик застежку сам выдаст. Ее отмыть да обратно пришпилить. И все дела.

– Как через два дня? – взвизгивает хозяйка. – У меня сегодня доклад в этнографическом обществе! Будут два член-корреспондента, три профессора, доктор наук…

– Так и докладывай на здоровье! Причем тут Бежик? Сама говорила, что у тебя материал фантастический.

– Вот сразу видно, что ты в науке ни бум-бум. Материалом они тоже, конечно, интересуются. Но и другим тоже…В общем, я побежала в ДЛТ, в галантерею. Надо к докладу готовиться…

А еще у меня в саду друг появился – водолаз Тимоха. Ох и здоровый! Морда с меня ростом. Здоровый, а дурак. Мы с ним каждый день сражаемся. Пока он меня лапой раз двинет, я его шесть раз за живот укушу.

А тапки хозяина я не трогаю. Себе дороже. Я раз его тапку утащил, так он другой тапкой мне по морде – хрясь! У меня сразу острый приступ ностальгии по Еремкову начался.

Засим до свидания.

Бежик.