Maya Zeleny

О книге «Нас время учило…»

Я должна написать про эту книгу. Я проглотила ее за несколько дней, и она что-то во мне перевернула, конечно. Это автобиографическая проза петербургского скульптора, живописца, мастера детской игрушки Льва Разумовского (1926-2006). Он написал эти воспоминания для своих дочерей, в 60-х годах. Спустя 30 лет его повести были напечатаны в журнале «Нева», а в 2016 году, уже после его смерти, они были изданы на частные пожертвования в формате книги «Нас время учило». Я случайно обнаружила книгу на полках Brooklyn Public Library.

Книга состоит из двух частей: из документальной повести «Дети блокады» и фронтовых воспоминаний «Нас время учило». Первая часть (рассказ о семье и о блокадной зиме) просто оглушила меня. Я писала как-то о том, что мой дедушка единственный из всей большой семьи выжил во время блокады и был переправлен с детским домом по Дороге жизни в г. Горький. Повесть написана так талантливо, «искусно безыскусно» (определение Самуила Лурье из аннотации к книге), что у меня создалось абсолютное ощущение, что я там, в блокадном Ленинграде осенью 41-го и зимой-весной 42-го. И я, понимая умом, что я просто читаю книгу, судорожно глотая слова и листая страницы, не могла отделаться от ощущения, что где-то там рядом мои родные, вначале еще живые, потом уже неживые.

9 декабря 41-го. 16-летний Лев идет с сестрой Миррой получать хлеб по карточкам. Может в этой же очереди Дора, старшая сестра моего дедушки? Январь. Уже неделя, как Лев не ходит за водой и за хлебом. Он вообще не ходит. Дома холод, печку давно не топят. Врач говорит маме Льва: «Если не произойдет чуда, жить ему осталось три-четыре дня». Чудо происходит: Льва и его папу удается устроить в больницу для дистрофиков. А где-то там, в этом же январе, умерла дедушкина сестра-двойняшка. 1 мая Льву исполняется 16 лет. Моему дедушке 8 лет и он уже один: мама, две сестры и брат умерли. Детский дом #55/61, в котором работает сестра Льва Мирра, эвакуируется из Ленинграда. Мирра забирает с собой маму и Леву. Может где-то там, при эвакуации, на Ладоге они видели моего дедушку? Кто знает, может так и было? Может они там даже встретились взглядом, а я сейчас, читая эти воспоминания, как бы замыкаю этот круг? В общем, это было очень личное чтение-переживание.

Вторая повесть Разумовского «Нас время учило» — рассказ о трех месяцах, проведенных им в запасном полку, трех неделях на войне и девяти месяцах лечения в госпиталях (Лев Самсонович потерял на фронте руку (что не помещало ему стать скульптором). Рассказ честный, правдивый, без умолчаний. Часто о вещах очень нелицеприятных, о том, о чем не принято говорить и показывать в фильмах о войне.

Юлий Ким хорошо написал: «У этой книги- запах абсолютной правды… Когда совершенно не думаешь о литературе и лишь потом вспоминаешь о ней — но лишь как о ковше, которым автор зачерпнул из живой дымящейся жизни и донес до меня ее, не расплескав и не разбавив: пей, брат».